«Чем хуже, тем лучше»

Понятие «гражданская война» прочно вошло в политический лексикон России накануне и во время революции 1905–1907 годов

Интересно, что тему «внутренней войны» использовали в этот период не только революционеры – о ней говорили и либералы. Например, философ Сергей Булгаков еще в 1903 году описывал политическую конфронтацию как перманентную гражданскую войну, уже ведущуюся правительством против «общества». Революционеры призывали «перевернуть ситуацию», развязав гражданскую войну народа против правящего режима. Особенно ярко такой подход проявился в годы русско-японского конфликта, когда многие противники власти встали на позиции «пораженчества». Предлагаем вашему вниманию фрагмент из книги «Имя раздора».

***

Использование темы постоянной гражданской войны, которую ведет самодержавие с народом, свидетельствовало о такой степени отчуждения от власти, которая исключала любую поддержку режима, даже во время военных действий с внешним врагом. Это проявилось во время Русско-японской войны. Некоторые призывы радикальных организаций даже предвосхищали лозунги превращения «империалистической» войны в войну гражданскую, которые затем стали звучать во время Первой мировой войны. Одна анархистская группа в обращении, адресованном «рабочим и работницам», требовала «…прекращения внешней войны, затеянной японскими и русскими капиталистами. Пролетариям русским не нужна братоубийственная резня с японскими рабочими в мундирах. Мы должны, товарищи, заменить эту внешнюю войну войной внутренней, войной гражданской, войной между бедным людом и богачами, чтобы на жизнь или смерть бороться за полное свое освобождение». Близкие лозунги выдвигали и некоторые эсеры. Так, киевский комитет этой партии выпустил прокламацию, в которой он убеждал призывников отказаться от мобилизации и примкнуть к борьбе с режимом: «Нам нужен мир с Японией, но для этого должна начаться война (восстание-революция) против самодержавия». <…>

Некоторыми либералами в это время «внешний враг» также не рассматривался как главная опасность; более того, порой он даже воспринимался как союзник. Хотя либералы в своем отношении к Русско-японской войне были расколоты, авторитетные политики этого направления формулировали позицию принципиального пораженчества. В.А. Маклаков впоследствии отмечал: «Японцы казались нашим союзником против самодержавия, и на их нападение либеральное общество ответило почти сплошным "пораженчеством"». Хотя в легальной печати высказывать такие взгляды было затруднительно, однако в неподцензурных изданиях они проявлялись, отражая довольно распространенные настроения. О том же писали и другие мемуаристы. А.В. Тыркова вспоминала о настроениях русской политической эмиграции того времени: «Чем хуже, тем лучше, было одним из нелепых изречений левой интеллигенции. Порт-Артур сдался. Французы выражали нам соболезнование, а некоторые русские эмигранты поздравляли друг друга с победой японского оружия. Война с правительством заслоняла войну с Японией». <…>

Автор «Освобождения» [журнал, издававшийся за границей Петром Струве. – «Историк»] описывал новые репрессивные действия МВД как очередной эпизод на фронтах затяжной внутренней войны: «Таковы "последние известия" с театра гражданской войны. Г. ф.-Плеве и его клевреты действуют с полной откровенностью, на несчастную Россию наступают одновременно враги внешние на Востоке и враги внутренние в самом ее сердце. У кого ныне может быть еще сомнение, что внутренним и самым опасным врагом России является ныне именно ее самодержавная клика?» Суждения такого рода могли влиять на отношение к политическому террору. Люди разных взглядов считали, что глава МВД для страны более опасен, чем японцы, и убийство В.К. Плеве в 1904 году радовало не одних только революционеров. Убийца министра считал свой поступок эпизодом войны, развязанной правительством против народа: «Плеве еще до объявления войны с Японией устраивал войну внутри государства. Он смотрел на Россию как на вражескую страну, заливал ее почву кровью ее граждан».

Некоторые либералы смотрели на ситуацию схожим образом. В семье П.Б. Струве, либерала-эмигранта, после получения вестей о смерти министра царило ликование, «точно это было известие о победе над врагом». Струве заявлял, что поражение в войне с Японией соответствует национальным интересам России. Сторонники Струве по-разному отнеслись к его высказываниям, но показательно, что представители японских спецслужб предложили ему финансирование, которое видный оппозиционер с возмущением отверг. В то же время представители некоторых радикальных политических партий, общероссийских и национальных, на это сотрудничество пошли.

Бомбардировка крепости Порт-Артур. Лубок. 1904 год

«Порт-Артур сдался. Французы выражали нам соболезнование, а некоторые русские эмигранты поздравляли друг друга с победой японского оружия. Война с правительством заслоняла войну с Японией»